Посетители молодежной выставки 1958 года впервые увидели линогравюры из серии "Будни пригорода" (1957-1958) Иллариона Голицына, строгие, простые по своему языку. А в том же году на Международном фестивале в Вене линогравюра "На балконе" (1958) энергично и смело "заявила" о рождении нового таланта. За нее художнику была присуждена серебряная медаль. С тех пор Голицын - участник многих всесоюзных и зарубежных выставок. Его линогравюры можно найти в крупнейших музеях нашей страны: в Гос. Третьяковской галерее, Гос. Русском музее, Гос. музее изобразительных искусств имени А. С. Пушкина и других.
Илларион Владимирович Голицын родился 20 мая 1928 года в Москве. Своего отца В. М. Голицына, иллюстратора книг, художник считает первым наставником. Становлению художника способствовал своими советами П. Д. Корин. В 1953 году Голицын закончил факультет по художественной обработке дерева Московского высшего художественно-промышленного училища (б. Строгановского) и стал работать над проектами интерьеров для волжских кораблей "Ленин" и "Советский Союз" в Московском архитектурном бюро судостроительной промышленности.
Большую роль в судьбе Голицына сыграл выдающийся советский гравер В. А. Фаворский, с которым молодой художник познакомился в 1950 году. Беспредельная преданность Фаворского искусству, его образованность и широта интересов привлекли Голицына. Чудо превращения доски в бесценный по своему совершенству предмет искусства произвело неизгладимое впечатление на молодого художника. Голицын видел, как Фаворский делал оттиски со своих линогравюр из "Самаркандской серии". Молодой художник был также под впечатлением первой выставки мексиканской гравюры в Москве, поразившей его монументальной силой и экспрессией образов. В Сормове, где шла работа по отделке интерьеров кораблей, в часы досуга он пробовал резать на линолеуме.
Через некоторое время, почувствовав в себе силы, Голицын предпочел оставить работу ведущего архитектора проекта и стал печатником в офортной студии московского Союза художников, которой руководил Е. С. Тейс. В 1957 году вступил в члены МОСХа.
За десять лет Голицын испробовал свои силы в пейзаже, портрете, натюрморте, в жанровой композиции, но не всегда работал строго в границах того или иного жанра. Самое главное для Голицына - стремление высказать непосредственное свое отношение к окружающей действительности. Видимо, поэтому он предпочел не книжную, а станковую графику, и в ней - прежде всего гравюру. Многие рисунки художника, исполненные им во время путешествия "от Феофана Грека к Дионисию" или сделанные на целине и в мастерской, подготовительные рисунки к гравюре "Внуки пришли из города" и другие, говорили о внимательном пристальном изучении натуры.
Но, пожалуй, только средствами линогравюры можно было сравнительно быстро и интенсивно, предельно лаконично и в то же время удивительно точно и сильно выразить мысль художника, острее передать ритмы современной жизни, ее пафос. Это особенно оказалось важным для творческой индивидуальности И. Голицына - художника, тяготеющего больше всего к простым, неэффектным темам, художника, привлекающего своей человечностью, мягким юмором, лиризмом, умением увидеть и раскрыть поэтическое в том, что нередко уже кажется обыденным, повседневным.
Своими линогравюрами Голицыну всегда удается создать определенное настроение. Оно светлое, покойное, полное внутренней гармонии, когда он изображает мать с ребенком. Оно мягкое, лирическое в листе "В лаборатории" (1964) или же разнообразное по своим интонациям, но цельное, деловито-напряженное, передающее обстановку в университетской химической лаборатории ("Химики", 1964). Творческое настроение царит и в натюрмортах с принадлежностями гравера (1961-1962), но быть может особенно глубоко и последовательно - в линогравюре "Владимир Андреевич Фаворский" (1961). В этом чистом, пронизанном светом листе, Голицын, очень умело используя традиции Фаворского, не только запечатлел образ большого художника, но и передал атмосферу его творческого труда.
Способность мыслить в материале гравюры позволила Голицыну каждый штрих, каждое пятно наделить такой эмоциональной и смысловой емкостью, что даже самый скромный, непритязательный сюжет дает художнику возможность глубже и многостороннее раскрыть событие. Это не вневременное, а вполне конкретное, современное восприятие жизни можно ощутить не только в таких листах, как "Старое и новое" (1959), "Химики", но и в таком, казалось бы, "вечном" сюжете как "Мать и дочь" (1959) и в изображениях природы. В композиции "Дует шелонник" (1959) у берега Волхова люди заняты привычным трудом, и этим спокойным "будничным" ритмам земли противопоставлены ритмы разбушевавшейся стихии: вихревые порывы ветра раскачивают вековые сосны и уносятся куда-то в бесконечную даль. Простой пейзажный мотив превращается в поэму о беспредельных могучих силах природы, вечности ее бытия. (Такой же поэмой о вечно обновляющейся жизни становится и рисунок, сделанный тушью и сухой кистью, "Яблоня. Весна".) Через малое раскрывает художник большое, значительное и в линогравюрах "Стена", "Сосна" и других.
Желание показать событие шире, в разных планах делает понятным появление у Голицына в первые же годы его работы в гравюре серии "Будни пригорода". В последние годы все более ощутимо тяготение художника к углублению темы, обобщению явлений жизни. Гравер предпочитает теперь не многоплановый рассказ, пусть даже удачно "завязанный" в один узел, как это видим в листе "Перекресток" (1959), а сюжеты, в которых можно дать более глубокий смысловой и эмоциональный подтекст: "Утро. Москва" (1962), "Стена", "Утром у Фаворского" (1964) и другие. В большинстве из них передано ощущение жизни как непрерывного и сложного процесса, ощущение постоянно меняющихся и обновляющихся ритмов жизни.
За последние годы возросло композиционное умение Голицына. В линогравюрах художника появилось еще больше воздуха и света прежде всего потому, что гравер сделал еще более светоносной бумагу.
Искренний, талантливый художник сейчас в расцвете творческих сил. От него можно ждать еще много интересных содержательных произведений.
